Я возвращался с трёхдневной командировки, из Нижнего Новгорода. Ездил по делам фирмы. До дома оставалось девяносто километров, когда я остановился у голосовавшего мужика. Почему я остановился именно около него, когда по дороге полно голосовавших, а я зарекся никогда попутчиков не брать, непонятно. Но остановился. Тот подошёл
— Тут недалеко, километров сорок по трассе
— Садись,- сказал я ему
— Сколько?
— Нисколько
— Спасибо
Он сел, пристегнулся ремнем, и мы тронулись.
Пассажир молчал глядя на дорогу. Я тоже молчал, вдруг у человека случилось что-то, а я со своими шуточками. Минут десять он молчал, и вдруг…
— К дочке ездил. Одна она у меня. Мать при родах умерла. Дочка на меня осталась. Вся жизнь моя для неё. Всё для дочки. Воспитывал сам, никому не доверял, ни бабушке ни дедушке. Вырасла доброй и отзывчивой девушкой. Всегда поможет человеку если трудно тому. А тут выросла и влюбилась. Не понравился мне парень. На бандита больше похож, и по характеру и по виду. Но дочка влюбилась. А что я против любви дочери. Ну думаю под моим присмотром будет. Если что помогу. Сыграли свадьбу. Переехали они к нему в деревню.
Стали жить они в его доме. Живут и живут себе. Дочка веселая ходит. Ну думаю слава Богу всё у неё хорошо. У неё хорошо и мне хорошо. Я приезжал каждую неделю.
Однажды я приезжаю а дочки нет. Где дочка, спрашиваю. А он глаза прячет. К подруге говорит уехала. Сердце у меня заныло. Где дочка, говорю. Смотри в глаза. А от него перегаром прёт, никогда я его таким не видел. И тут у него видимо нервы не выдержали. Начал он кричать, что она сама виновата. Это она, а он не хотел. Просто ударил а она головой о стол. Испугался он, увёз её. Спрятал. Вчера увёз и спрятал. У реки спрятал.
А сам орёт, пена изо рта, глаза навыкат. Ненормальным стал совсем.
У меня остановилось сердце. Вы когда нибудь жили с остановленным серцем? А я жил. Сердце не бьётся, а я живу. И не понимаю зачем живу. Мою кровиночку, мою маленькую, этот урод, своими грязными руками.
Показал он мне, где мою дочку спрятал.
Рассказывать я не буду, как всё происходило, боюсь нервы сдадут.
Привез я его обратно к нему в дом. И спалил его вместе с домом. Одни головешки от дома его и его самого остались. Люди бегают кричат, тушить пытаются, а я стою смотрю на огонь и ничего не понимаю, что делаю. Зачем я здесь. Куда меня ведут одев наручники. Как судили. Ничего не помню.
Дали мне три года. Как сидел, не помню. Три года как один черный день. Освободился и дома ещё не был. К дочке сразу. Вот цветочки на могилке посадил. Сейчас домой еду. Не знаю даже что там и как. Отдохну немного и снова к дочке поеду.
— Останови здесь.
Я остановил машину. Мужчина плакал. Я не стал его торопить. Вышел из машины и закурил. Пусть в себя придёт.
Он вышел из машины, вытирая платком глаза.
— Спасибо тебе, что подвез. Извини что своей болью с тобой поделился.
Мы пожали друг другу руки и он пошёл. Он уходил, а стоял, смотрел ему в след и думал. Сколько же пережил этот человек. И сколько ему ещё предстоит.
Николай Степанов
Волкособы: отличные питомцы для тех, кому мало обычных собак