Выбравшись из леса вместе с пулемётом, мы увидели лежавшего на земле сержанта. Проходя мимо него, мы услышали его голос…
Сержант!
Помогая ему встать на ноги мы узнали, что он был контужен в недавнем бою и он указал на поле с дымящейся техникой и множеством убитых…
— Вся наша рота полегла плюс десять танков, а немцы дальше пошли… — хриплым голосом поведал сержант, трогая голову и морщась от боли.
Пулемётчик перебинтовал ему голову и мы пошли дальше, стараясь засветло перебраться через поле и укрыться в виднеющемся вдалеке лесу.
— К партизанам идём! — сказал я сержанту, когда тот встревоженно спросил о цели нашего назначения.
— Вы куда идёте? — озабоченно спросил он, оглядываясь по сторонам.
— Да не бойся, сержант! — упокоил я его.
— Мы знаем куда идём, так что на немцев не нарвёмся, не переживай!
Мы добрели до небольшого окопа, когда над головой пролетели немецкие бомбардировщики и мы попадали на землю, замерев в ожидании падающих бомб…
— Да не будут они, на взвод солдат бомбу тратить! — объяснил нам сержант, сидя у дерева и ожидая, когда мы встанем на ноги.
Он тоже встал и поглядев вперёд, махнул нам рукой и приказал:
— Идём дальше!
— Впереди чисто!
Мы выкарабкались из окопа и стал помогать пулемётчику вытащить «максимку«.
Когда пулемёт был вытащен, пулемётчик неожиданно направил его на стоящего у дерева сержанта крикнул:
— Эй, сержант!
Тот обернулся и, увидев направленный на него пулемёт и решительное лицо пулемётчика тихо спросил, поднимая руки вверх:
— Где я прокололся?
Пулемётчик кивнул нам головой, и мы подбежали к сержанту, чтобы забрать у него оружие. Стоявший со мной рядом ефрейтор протянул руку и сержант отдал ему новенький ППШ.
Потом, неожиданно схватив ефрейтора за руку, он быстрым и сильным рывком подтянул его к себе, и зажал ему горло, обхватив его рукой!
— Ну что, ефрейтор? — прошипел сержант на ухо бойцу, с опаской поглядывая на нас.
— Не ожидал? — спросил сержант и заорал:
— Быстро оружие на землю и не дёргаться, а то я ему шею сверну, как курёнку! — пригрозил сержант, зловеще оскаливаясь и прерывисто дыша.
Я положил автомат на землю, а сержант горделиво добавил, не спуская с нас настороженного взгляда:
— Это вам не хухры-мухры, а немецкая разведшкола!
Посмотрев на улыбающегося пулемётчика он спросил, истерично завизжав:
— Чего скалишься?
— А ну-ка, отойди от пулемёта и ляг на землю, живо!
Пулемётчик сложил руки на груди и ответил:
— Ой, не завидую я тебе, сержант!
И уверенно кивнув головой, сказал ефрейтору:
— Действуй, Вася!
Ефрейтор резко дёрнулся и сержант взвыл от боли, перелетев через ефрейтора и шмякнувшись на землю!
Ефрейтор резко заехал ему в челюсть сверху вниз и сержант затих…
Взяв его за челюсть и повернув голову сержанта из стороны в сторону, ефрейтор злобно сплюнул и негромко произнёс:
— А это — спецшкола НКВД!
Встав на ноги и обратившись к пулемётчику, он доложил:
— Готов, товарищ майор!
Пулемётчик подошёл к потерявшему сознание диверсанту и пнув его по сапогам, тихо сказал:
— Значит, тебе интересно — где ты прокололся?
И сам же ответил на свой вопрос:
— Сапоги то у тебя, немецкие…
Повернувшись к нам, он приказал:
— Не расслабляться, товарищи особисты!
— Нам ещё столько диверсантов надо уничтожить, так что — вперёд по полю и без лишнего шума!
Из военных мемуаров о Великой Отечественной войне.