Так уж получилось, что я росла без родителей. Они погибли в автокатастрофе, когда мне еще не исполнилось и года. К моему счастью, в эту поездку они отправились без меня, иначе, вполне возможно, меня бы тоже уже не было. Но, так уж получилось, что меня воспитывала бабушка – Антонина Максимовна. А родителей я абсолютно не помню, хотя, конечно, у меня есть их фотографии. Но и только. Моя бабуля была для меня и отцом, и матерью, первой поверенной моих главных детских, а потом и девчачьих секретов. Она была моей лучшей подругой, но одновременно и строгим воспитателем.
Нужно немного сказать о том, в какой обстановке мы жили. Это было в те годы, которые сейчас принято называть лихими девяностыми. Денег у нас больших не водилось, но благодаря тому, что бабуля одновременно трудилась на трех работах, мы не бедствовали. И возможно, что у меня не было каких-то дорогих вещей, на косметику приходилось откладывать из собственных карманных денег, я считаю, что мне очень повезло, потому что со мною рядом был по-настоящему близкий человек. Антонина Максимовна была настоящей героиней – мою маму она тоже растила одна, без мужа, а после случившейся трагедии, полностью посвятила себя мне.
Я готовилась к выпускному вечеру в школе, когда моя бабушка умерла. Нет, она не болела, не жаловалась на самочувствие. Просто однажды вернулась вечером с работы, присела на кухне на стул и больше с него не поднялась. Отказало сердце. Так бывает. Это произошло примерно за неделю до праздника. Я не могу вам описать размеры моего горя. Я не бабушку потеряла, мне казалось, что умерла какая-то важная часть меня самой. С ее смертью я просто потеряла себя в этой жизни. Разумеется, ни о каком выпускном бале уже не могло быть и речи.
Бабушку похоронили, а я продолжала горевать. Несмотря на то, что я окончила школу с медалью и смогла поступить в институт без экзаменов, учиться я не могла. Я ходила на занятия просто на автомате, или же вовсе их пропускала, лежала дома на диване, уткнувшись лицом в подушку. Прошло уже несколько месяцев, а я все никак не могла успокоиться, мое горе продолжало оставаться безмерным, и ничто не могло меня от него отвлечь.
До тех пор, пока я неожиданно для себя не влюбилась. Даже не знаю, как это произошло. Мне было всего 18 лет, а Андрей, который был на несколько лет старше меня, казался мне таким взрослым, мужественным, надежным. А еще он очень любил шутить и смеяться – мне так этого не хватало в то время. В общем, мы очень быстро стали близки, и – да, я забеременела.
Разумеется, у Андрея это вовсе не вызвало того восторга, которого я ожидала. Более того, он немедленно прервал со мной общение, на прощание лишь посоветовав сделать аборт. Сначала, я так и хотела поступить, но потом вспомнила, что моя бабушка всегда учила меня отвечать за свои поступки. Чем виноват этот еще не родившийся малыш, если его мать повела себя, как дура?
В общем, я оформила полагающееся крошечное пособие, взяла академический отпуск в институте и начала готовиться к родам. Попутно, пока еще позволяли силы, подрабатывая нянечкой в ближайшем детском саду.
И вот однажды, спеша на работу, я оказалась под колесами автомобиля, который забыл или не захотел пропустить пешеходов на пешеходном переходе. Впрочем, это я плохо помню, помню только, как пришла в себя в больнице. Или мне так показалось, что я пришла в себя. Мне было абсолютно не больно, я с интересом наблюдала за тем, как вокруг меня суетятся люди в белых халатах. Это не вызывало у меня никаких эмоций, как впрочем и то, что я поняла из их разговора: мой ребенок погиб. Я знала, что я тоже умираю.
Поэтому меня совсем не удивило то, что я неожиданно оказалась в каком-то светлом и просторном помещении. Я уже не лежала на операционном столе, а стояла босиком, одетая в то самое платье, которое бабушка сшила мне на выпускной бал. Вокруг клубилась какая-то светлая дымка, я посмотрела наверх, но не могла разглядеть, есть ли у этого помещения потолок. Недалеко от меня стояло роскошное кресло с мягкой кожаной обивкой, он было пустым, но когда я подошла к нему, то увидела, что в нем уже сидит какая-то женщина.
Ей было на вид около 40 лет, она была одета строго, но изящно, так, обычно одеваются деловые женщины: туфли-лодочки на изящном каблуке, темный брючный костюм, из под жакета выглядывает тонкая белая рубашка. Из украшений только золотые дамские часики и малозаметная цепочка на шее. Длинные светлые волосы были стянуты на затылке хвостом. Нельзя сказать, что эта женщина была красива в том смысле, как мы это обычно понимаем, тем не менее, она обладала какой-то магической привлекательностью. Возможно, благодаря тому, что просто излучала спокойствие и уверенность. Сразу было видно, что она привыкла побеждать.
Она протянула мне руку и спросила, не узнаю ли я ее. Я покачала головой. Тогда она встала и подошла ближе ко мне. Я почувствовала запах ее духов – горьковатый, но невыразимо приятный. Нет, я совершенно точно не знала ее.
Внезапно, она перестала улыбаться и нахмурилась
– Мы не виделись с тобой только полтора года. Как же ты успела столько набедокурить?
И тут, с моих глаз словно упала пелена. Как я могла забыть? Ведь я видела именно это лицо на старых фотографиях в бабушкином альбоме. Только там она была еще моложе, кроме того, одежда у нее была другой, соответствующей эпохе.
– Бабуля, неужели это ты? – я подошла к ней и прижалась щекой. Она обняла меня и знакомым жестом погладила по голове. Я расплакалась, чувствуя, как слезы смывают с моей души всю ту тяжесть, которая накопилась за последнее время. Бабушка подвела меня к креслу и усадила в него.
– Как ты изменилась! Но почему?
– Ничего удивительного, я ведь умерла.
Когда бабушка умерла, ей было всего 56 лет, а женщине, которая стояла передо мной, вряд ли можно было дать больше 40. Она была не только моложе. Но и значительно стройнее, у нее появился какой-то невероятный шарм, которого не было при жизни. Да и пахла моя бабушка не духами, а постоянной домашней работой. Ей некогда было уделять внимание своему внешнему виду. Зато теперь, как она сказала, она может выглядеть так, как хочет.
– Как тебе живется в раю? – я была уверена в том, что моя бабушка обязательно попала в рай, куда же еще? Но она только пожала плечами.
– Я вовсе не в раю.
И тогда я снова разрыдалась. Теперь я плакала от жалости и ужаса, что моя любимая бабушка оказалась в аду. Что она могла такого сделать, неужели я так плохо ее знала?
Она снова прижала меня к себе и спросила, почему я плачу. Я задала ей мучающий меня вопрос:
– За что тебя отправили в ад?
Она непонимающе на меня взглянула, а потом рассмеялась.
– Вот оно что. Ты, наверное, представила, как черти меня поджаривают в аду на сковородке?
Ее смех зазвенел веселым колокольчиком. Потом она снова стала серьезной.
– Я хочу объяснить тебе кое-что. Здесь нет ни рая, ни ада в обычном людском представлении. Место, где я нахожусь, совершенно точно не является раем, но оно мне очень нравится. Я могу делать здесь все, что хочу, встречаться с кем хочу. Могу позволить себе многое, чего не позволяла при жизни.
– А если я здесь, с тобой, это означает, что я умерла?
– Пока еще нет, не беспокойся. Хотя, если честно сказать, от смерти тебя отделял всего один лишь маленький шаг.
Она снова замолчала и смотрела на меня.
– Бабушка, забери меня к себе. Я так по тебе соскучилась. Я так устала страдать.
Она только грустно покачала головой и сказала, что пока не может этого сделать – мое время еще не настало. А потом она рассказала мне то, что в корне отличается от всего того, что мы обычно слышим или читаем о загробной жизни.
Оказывается, наше земное существование, то, что мы привычно называем жизнью, посылается нам в назидание и в испытание. Фактически, именно его можно было бы назвать адом. Человеку приходится проходить через многочисленные испытания, переживать войны, испытывать болезни, страдать от голода, холода, неразделенной любви – да что я вам рассказываю, сами все знаете. И только когда человек проходит весь цикл уготовленных ему испытаний. Он снова перемещается в другой мир. Люди же говорят, что он умирает.
– А если человек при жизни был негодяем, насильником, убийцей – неужели он тоже переходит в этот мир и может там жить счастливо?
Бабушка опять улыбнулась.
– Все свои испытания и мучения он уже прошел на земле. Это и было искуплением его грехов.
Бабушка продолжала сидеть рядом со мной, и я была счастлива. На какую-то секунду мне показалось, что вернулись прежние времена, что мы снова сидим у себя на кухне, сейчас на плите вскипит чайник, и мы будем пить чай с вкуснейшими бабушкиными пирожками. Но через мгновение я вернулась в реальность.
Я поняла, что я очень не хочу возвращаться к привычной жизни. Тем более, что у меня там ничего и никого не осталось — даже ребенка своего я потеряла. Я так и сказала бабушке. А еще я сказала о том, что у меня есть прекрасный выход для того, чтобы снова оказаться рядом с ней.
Ее глаза вспыхнули, она оттолкнула меня от себя.
– Даже не думай об этом. Иначе ты не попадешь сюда, в наказание, тебе придется испытать целый цикл перерождений, одно ужаснее другого. Это ожидает всех самоубийц, а также тех, кто сознательно убивает себя, при помощи наркотиков, алкоголя или тому подобных средств. Ты должна выдержать свое испытание достойно. Если ты сделаешь глупость, то мы никогда с тобой больше не увидимся!
Я снова разрыдалась. А бабушка опять обняла меня и погладила по голове. Она сказала, что всегда будет присматривать за мной, и просила меня не бояться. Сказала, что меня в жизни ожидают трудности, но будет и много хорошего. Поэтому не нужно бояться и отчаиваться. Она много еще чего говорила. Но самое главное – она снова была рядом со мной, выслушивала мои жалобы и, как могла, старалась меня утешить.
И вдруг все исчезло. Я увидела, что снова нахожусь в больнице, в окружении врачей. Потом мне рассказали, что я несколько часов находилась в коме, и врачи уже потеряли надежду на мое возвращение. Тем не менее, чудо произошло.
Конечно, мне было очень горько от потери моего нерожденного малыша, которого я уже успела полюбить. Но в остальном же все было более, чем хорошо, этот трагический случай не имел значительных последствий для моего здоровья. Уже через три недели я выписалась из больницы и зажила привычной жизнью. Первым делом я восстановилась в институте. Погрузилась в учебу и окончила его с красным дипломом. Конечно, я не могла забыть ни нашу чудесную встречу с бабушкой, ни то, что она мне рассказала. Кто-то может счесть это предсмертным бредом, но я-то знала, что это не так. Кроме того, меня не покидало ощущение, что моя бабушка все время находится где-то рядом со мною. Хотя видеть ее, понятное дело, я не могла. Но я просто чувствовала это.
Я – психолог по специальности, и мне довольно часто приходится общаться с людьми, которые пережили клиническую смерть или каким-то другим образом встречали своих умерших родных, разговаривали с ними. Не скрою, меня особенно интересовала эта тема – по понятным причинам. Я обратила внимание на то, что практически всегда люди говорят о том, что их близкие виделись им веселыми, молодыми и ухоженными – и никогда изможденными, старыми, слабыми или больными.
Что касается меня, то в моей жизни все сложилось удачно. Не могу сказать, что невзгоды обходят меня стороной, но теперь я не боюсь их и встречаю открытой улыбкой. В остальном же – со мною рядом любимый муж, у нас уже трое детей, они уже выросли, подарили нам внуков. Я без боязни смотрю вперед, и всех предупредила, чтобы не смели плакать обо мне, когда наступит мой час. Я точно знаю, что его не нужно бояться, эту же уверенность я постараюсь передать своим детям и внукам.
@ Редакция журнала АстроМеридиан
Звонок