Оле часто снится один и тот же сон. Какая-то незнакомая круглолицая женщина бродит в тумане и, протягивая к кому-то руки, умоляюще говорит: «Доченька … Доченька …» Затем виднеется детский силуэт. Он удаляется все дальше и дальше. Глаза той женщины, еще мгновение назад наполнены надеждой, гаснут. Она в отчаянии закрывает лицо и исчезает в тумане. Оля уверена, что это ей снится … родная мама.
Все свое детство Оля провела среди чужих людей. Помнит, как у других малышей из детдома приходили дяди и тети, навещали, несли гостинцы. Ей так хотелось, чтобы и к ней хоть раз кто-то наведался. Но не приходил никто.
Маленькой она не понимала причины, и когда на пороге появлялась новая гостя, первой бежала навстречу, протягивала маленькие ручки и кричала «мама». В ответ видела только натянутую улыбку.
Затем она долго в уголке плакала, потому что и тетя забирала домой другую девочку или мальчика. А как пошла в третий класс, уже в интернате, поймала себя на мысли: ее никто не хочет удочерить, потому что она … безобразна.
Пол-лица девушки закрывало огромное фиолетовое родимое пятно. Это было единственное наследство, осталось ребенку от родителей. С каждым годом Оля эту проблему воспринимала все больнее. Ей хотелось спрятаться от всего мира, закрыться в какой-то темной комнате, чтобы никто не видел этого недостатка.
Поэтому для себя еще в подростковые годы решила: закончит обучение в интернате — уйдет в монастырь. Но судьба распорядилась иначе.
Как-то в воскресенье Оля отпросилась с подружкой Таней погулять в парк. Они долго бродили по аллеям, завистливо поглядывая на подростков, которые наперегонки бежали от карусели к карусели, чтобы занять лучшие места. Такую роскошь девушки себе позволить не могли, потому что не имели даже несколько копеек на порцию дешевого мороженого. Немного расстроены из-за этого, решили пойти в другой конец парка на бесплатные «лодочки».
Там было совсем пусто, и Оля с Таней себе заняли по отдельной качели. Они с полчаса соревновались «кто выше». Казалось, взлетали над верхушками деревьев. И когда уже почти задевали сверху перекладину, решили прекратить соревнования, чтобы не случилось беды.
Пошатываясь (ноги совсем не хотели держать), они направились к ближайшей лавочке, чтобы присесть и отдохнуть. Рядом сидела женщина лет сорока. Она была чем-то очень расстроена. Оля, заметив в глазах незнакомки слезы, извинилась:
— Простите, если мы вам мешаем. Вероятно, у вас что-то тяжелое произошло, а мы тут со своим хохотом. Если хотите, пересядем.
— Нет-нет, девочки, смейтесь на здоровье. Какие счастливые ваши родители, имеющие таких веселых дочерей.
— Нет у нас родителей, — в один голос выжгли Оля и Таня. — Мы детдомовские.
— Господи, я всю жизнь молю Бога, чтобы послал мне ребенка, а кто-то так бессердечно отказался от таких красавиц, — вырвалось у женщины.
— Шутите? Какая я красавица? Я урод … — Оля разрыдалась и, не сказав больше ни слова, пошла в сторону к центральной аллее парка на выход.
За ней поплелась Таня. Девушка не знала, как утешить подругу, потому что понимала: нет слов, которые могли бы утешить в такие моменты Олю, ей надо было просто дать время, чтобы сама успокоила гнетущие мысли.
Ужинали в интернате молча. Но когда легли спать, Оля сама заговорила:
— Какая она красивая, тетя из парка, такая добрая, от нее чувствуется тепло. И почему так бывает: кто-то хочет и не имеет детей, а наши мамы от нас отреклись, бросили.
— Никто не даст на это ответа, а не заморачивайся. Давай спать, потому что завтра понедельник — тяжелый день.
И утро началось с неожиданности: только прозвучал «подъем», в их комнату зашла завуч.
— Ну что, Оля, умойся, по кушай и я жду тебя в своем кабинете. За уроки не переживай — сегодня у тебя выходной.
Девушка прокручивала в голове последнюю неделю и не находила причины, по которой ее могли вызвать «на ковер». Переживала. Но когда приоткрыла дверь и увидела в кабинете незнакомку из парка — замерла. Сердце пело: мама-мама-мама.
— Как вы, ты … меня нашла? — только и спросила.
И услышала в ответ: «Такая особая девочка на свете одна».
И действительно, женщина вскоре оформила все документы и забрала Олю к себе.
— Мама, ты мое все, — Оля иначе Веру Павловну не называла.
Она, как маленький котенок, прижималась к названной матери и в радостные мгновения, и в трудные времена. Делилась переживаниями, что в новой школе имеет прозвище «страшко», и просила деньги на подарки для обидчиков. Мама постоянно ее утешала:
— Нет вафельками, ни конфетами не заработаешь к себе хорошего отношения. Только добрым сердцем. Потерпи немного — и они рассмотрят в тебе прекрасную душу, все обиды пройдут.
И действительно, уже к концу учебного года у Оли стало много друзей, а к выпускному даже появился … кавалер!
Названая мама так вымолила счастья для своего ребенка. С Сашей Оля вместе уже двадцать лет. За столько лет человек ни разу краевого слова в сторону жены не сказал, не то, чтобы руку поднял. У них большая семья — шестеро сыновей и дочерей.
— Жизнь — это сказка. Верьте в невероятное — и все сбудется, — Оля каждый раз повторяет эти слова как первый тост на каждом празднике.
И сразу вспоминает добрым словом названную маму. Веры Павловны уже давно на свете нет, но ее портрет до сих пор висит на центральном месте в гостиной. Это, как и ежедневная молитва, — благодарность женщине за ту сказку, в которую превратила жизнь несчастной сироты.
***
А где-то на другом конце страны каждую ночь в страданиях засыпает с болезнями и душевными муками родная Олина мама. Она раскаивается за свой тяжкий грех. Ребенок часто приходит к ней в ночных видениях. Зовет дочь, отворачивается и уходит … к другой женщине.
Как молодой Фермер жену себе искал