— Мам, — опустив глаза начал Никита, когда после свадьбы прошло две недели — мы с Таней решили питаться отдельно. Завтра привезём новый холодильник, будем там свои продукты держать.
Я так и села…
— Сынок, а почему?
— Нам так удобнее. — Промямлил сын и поспешил уйти на работу.
И в самом деле на кухне, которую мы когда-то так любовно обставляли с мужем, появился дополнительный холодильник. Мне очень хотелось тогда сказать: «Спасибо, что замок не повесили!»
Сдержалась. Пусть будет так, как они хотят, но по моему это глупо втаскивать второй холодильник и отдельно готовить.
А молодые именно так и стали поступать, мою стряпню, которую Никита всегда обожал, теперь я ела одна. Было бы полбеды, если бы Таня готовила нормально, но они оба работали с утра до вечера, днём перекусы в кафе, а вечером…
в ход шли покупные пельмени, разогретая пицца, и прочая еда на скорую руку.
— Никита, ты чего бледный такой? — испугалась я как-то увидев с утра сына.
— Что-то желудок побаливает, — пожаловался он.
— Это все ваша сухомятка!
И я усадила сына за стол и налила свежий бульон. Ещё несколько лет назад сыну поставили диагноз «гастрит», жидкая горячая пища была ему просто необходима, у невестки же не было времени варить сыну супы и готовить полноценное второе…Мою еду он в присутствии жены не ел конечно.
Вот так, ночная кукушка перекукует, как говориться.
Недавно я вышла на пенсию, теперь могла кашеварить с утра до ночи, и все были бы довольны. Так нет, Таня не согласна!
Я все-таки начала заставлять Никиту есть нормальную домашнюю еду. То утром подловлю, то в обед он прибежит.
Но однажды нас застукала невестка. Она вдруг явилась с работы раньше и застала идиллическую картину: Никита сидит на кухне и уплетает свою любимую гречку с мясом.
Что началось то!
— Никита, что происходит?!
— Танюш, понимаешь, мне захотелось горяченького…
— То есть тебе не нравится, как я готовлю, — Таня сузила глаза.
— Дорогая, ты готовишь замечательно, но редко — вмешалась я. — У сына больной желудок, сухомятку ему нельзя.
Дальше был скандал, нет, моя невестка — воспитанная женщина, она не кричала, не выражалась, никого не оскорбляла. Но лучше бы она прокричалась и разбила пару тарелок, чем выслушивать ледяной тон и слова, которыми она безжалостно добивала Никиту.
В итоге меня попросили больше не вмешиваться в их жизнь…
В ту ночь я не могла уснуть, не находила себе места, не понимала, в чем же виновата?
Дальше- больше. Таня участвовала в уборке нашей трёхкомнатной квартиры весьма своеобразно. Она мыла и чистила только их с Никитой комнату. Остальную часть мыла я. Ну и ладно, мне было не трудно, не дряхлая ведь старуха. Но невестка умудрялась превратить еженедельную уборку в демонстрацию собственного превосходства. Она с такой ненавистью шваркала тряпкой, что мне казалось, будто я ей что-то должна за это. А в заключении уборки всегда стелила мокрую тряпку на паркет перед своей дверью. В том месте он уже вздулся и начал скрипеть.
— Никита, сынок, объясни Тане, что так делать нельзя, — пыталась я достучаться до сына.
— А что случилось?
— А то ты не знаешь, — раздражалась я — многое уже случилось, например, что она со мной не разговаривает. Почему? В чем я опять провинилась?
— Мам, да не бери в голову. Она просто сильно устаёт.
Вечером я услышала, как Никита уговаривал жену разъехаться.
— Ещё чего, такая шикарная квартира в центре в центре города! Ты что, не понимаешь? За неё мы в лучшем случае сможем получить две однушки. Мама же твоя не вечная, правда? Сейчас немного потерпим, а потом вся квартира будет наша.
Вот так…она меня уже хоронит, ждёт не дождётся, как я уберусь на тот свет! И оставлю им квартиру…
С того дня решила я жить по ее правилам. Не хочет общаться со мной — не надо. В молодости я узнала все прелести коммуналки, не привыкать мне.
В один из дней Никита вышел встревоженный из их комнаты с красными глазами.
— Мам, у нас есть что-нибудь от ангины?
— У тебя горло болит?
— Нет, у Тани.
Зашла я к ним, Таня лежала на кровати горя нездоровым румянцем, безжизненно свесив руку. Несмотря на ее протесты вызвала врача. Мне вдруг стало ее жалко, мама далеко, в другом городе, пожалеть некому, а ведь ещё девчонка, только играет в сильную, взрослую женщину.
Врач диагностировал ангину, велел лежать и много пить. Никита помчался в аптеку, а я сварила морс из клюквы.
— Спасибо, — прошептала невестка, и расплакалась.
— Ничего, ничего, скоро все пройдёт — утешала я ее.
Пришёл сын, дали Тане лекарства и она уснула.
На четвёртый день высокая температура сделала невестку более разговорчивой.
— Тамара Витальевна, спасибо вам…Знаю, что виновата и вы на меня обижены. Не знаю, почему себя так вела. Поверьте, я не ведьма!
— Ты лежи, не разговаривай, я сейчас чай принесу.
— Нет, выслушайте, мне всегда казалось, что свекрови ведут тайную войну с невестками. Моя мама всю жизнь плакала от своей свекрови. И решила я, что у меня так не будет! Лучше пусть из-за меня плачут, а я не позволю! …
Таня откинулась на подушку тяжело дыша.
— Детка, что ж ты так распереживалась? Тебе нельзя ведь нервничать…
Вечером пришедший с работы сын застал удивительную для него картину: мы с Таней сидели рядышком, рассматривали его детский альбом и смеялись.
Никита было открыл рот, но быстро взял себя в руки.
— Я тут кое-что вкусненькое принёс, — сказал он доставая из пакета пиццу и круассаны.
— Никита, убери их куда-нибудь, наша мама испекла такой вкусный яблочный пирог, просто пальчики оближешь!…
Женщина хвастается перед соседкой