Начало декабря выдалось дождливым, с промозглыми туманами, слякотью. Но больше всего Максуда раздражал ветер, его холодные, проникающие во все закоулки порывы.
Сидя в теплой кабине огромного КАМАЗа, он представлял себе, как его встретят домочадцы: старенькая мама, жена и трое сыновей. Да и сам он спешил побыстрее добраться до дома, как – никак, а дома он не был более двух месяцев.
Фирма «Планета», в которой он работал вот уже седьмой год, занималась доставкой груза по всей стране. Он благодарил Всевышнего за то, что ему повезло с работой и его семья не голодает и не перебивается случайными заработками. Единственный недостаток этой работы был в том, что его часто и подолгу не бывало дома. Он беспокоился за сыновей.
Мальчикам нужна была отцовская поддержка и ежедневное внимание. Душой он всегда был с ними, переживал за них, звонил домой ежедневно. Старался все держать под контролем, но контроль был и дома. Бабуля не давала спуску трем сорванцам.
Старая Аишат, мама Максуда жила с ним со дня своего переселения в Кизилюрт, когда Максуд, не слушая ее причитаний и ругани, погрузил ее баулы в свой старенький «Жигуленок» и, оставив хозяйничать в старом отцовском доме в Чиркее, младшего брата с женой, забрал ее к себе в город.
— Мама, ты столько лет жила под одной крышей с Патимат, но так и не нашла с ней общий язык! – выговаривал ей Максуд по дороге домой, — а она ведь твоя родная племянница! Ну, ничего, все будет хорошо! Надеюсь с моей Мариям у вас не будет проблем, хотя ты и артачилась, когда я выбрал и решил на ней жениться.
Знаю, знаю, что ты ее больше любишь и уважаешь, чем Патю, хотя бы за то, что она ни разу тебе не перечила и не возражала. Сейчас нам с ней как никогда нужна твоя помощь и поддержка. Скоро Мариямке рожать, а я только устроился на эту работу. Сама понимаешь, что я не смогу разорваться пополам.
И работу терять не хочется, и ее одну оставлять беременную с двумя малышами не могу. Что делать не знал. Это она подсказала мне выход. Перевези, говорит, свою маму к нам жить насовсем. И мне помощь будет, и тебе спокойно.
Максуд до самого дома не закрывал рта все, разговаривая с мамой и делая вид, что отвечает на ее вопросы, которые сам же себе и задавал от ее лица.
— Клянусь, мама, если родится дочка, Мариямка хочет твое имя дать. Я даже остолбенел, когда она мне такое заявила. Думал, она захочет дать имя своей покойной матери. Но что греха таить, я обрадовался такому ее решению. Согласись, мама, что мне очень повезло с женой. Я, конечно, ей не говорю об этом, но каждый день благодарю Аллаха, что у меня есть надежный тыл – ты и она.
С того дня прошло почти семь лет, и Максуд с улыбкой вспоминал, как мама расстроилась, когда он сообщил ей, что вместо обещанной внучки она будет нянчить третьего внука. Мама, конечно, бурчала, но очень любила детей. А со снохой у неё вообще были прекрасные отношения. Они жили как мама с дочкой. Никогда Мариям не перечила своей свекрови. Знала ее тяжелый характер, но и знала ее любовь к внукам.
И хоть Аишат никогда не говорила ей о своем уважении и о своей гордости за выбор сына, она в душе всегда знала, что свекровь ее опора в семейном быту. Да и перед многочисленной родней она поставила свою сноху так, что все родственники относились к ней с почтительным уважением. Ни разу не пожалела Мариям, что вышла замуж за Максуда.
Сколько ей пришлось выдержать скандалов в доме отца! Сколько слез пролила она ночами, когда ее отец, раз за разом отказывал людям Максуда, приходившим сватать ее! Никто не мог уговорить ее отца дать согласие на этот брак. И только старая бабуля, мать отца смогла повлиять на сына.
— Сынок, зачем тебе разведенная дочь в доме? Обиду от навязанного ей нами мужа она терпеть не будет. При первой же ссоре прибежит назад, в отцовский дом. А мужа, которого она выбрала сама, она будет терпеть, и будет молчать, не жаловаться тебе. Так что послушай свою старую мать и отдай ее замуж за того, кого она сама выбрала в себе мужья.
Так решилась ее судьба.
Максуд уже подъезжал к Георгиевску, когда, что то застучало в моторе. Скорость резко снизилась. Потом мотор чихнул и заглох окончательно. Ничего не понимая, Максуд вышел из кабины.
Заглянул под капот. Да, так и есть, мотор капитально заглох. Как же такое могло случиться? Перед выездом из Питера он сам все проверил, потом в обслуживающем центре подтвердили, что все в порядке.
Проклиная все на свете и погоду в том числе, он залез обратно в пока еще теплую кабину, потому как при заглохшем моторе печка тоже, соответственно, сразу же отключилась. Что теперь делать? Вытащив из кармана куртки мобильник, принялся звонить двоюродному брату Али, который, так же как и он работал на фирме и только накануне вернулся из рейса.
Вкратце объяснив ему причину звонка, Максуд попросил помощи, не зная, что ему предпринять одному, без напарника вдали от дома. Али пообещал перезвонить через полчаса, хотел проверить наличие запчастей на складе фирмы. Коротая время, Максуд позвонил домой. Хотелось услышать голоса домочадцев, которые знали, что папа в дороге, и что очень скоро он будет дома.
Выслушав новости, Максуд рассказал Мариям о поломке машины и о своем звонке брату. Попросив ее не волноваться и не расстраивать маму и пацанов, он пообещал звонить ей каждый час. Не прошло и получаса, как позвонил Али. Ничего хорошего он не сообщил. Нужных запчастей на базе не было и единственным вариантом, который ему предложили на фирме, был выслать встречный КАМАЗ, чтобы взять на прицеп машину Максуда и таким образом доехать до Кизилюрта.
Другого выхода ни у кого не было. Пришлось соглашаться. Али пообещал выехать ему на встречу в течение двух часов. Максуд, позвонив домой, и, сообщив Мариям о решении в сложившейся ситуации, решил поспать. Когда придет машина, надо быть отдохнувшим, потому как придется заменить Али по дороге домой.
Думая о доме, о своих домочадцах, Максуд заснул. Проснулся часа через три от того, что продрог. Все тепло в машине прошло, так как мотор заглох и, соответственно, печка не работала. Глянул на телефон, так и есть, трижды звони Али, и два раза жена. Быстро переговорив с братом, Максуд с облегчением вздохнул.
Помощь уже выехала. Часов через 6 – 7 Али будет на месте. Потом позвонил домой. Успокоил Мариям, сказал, что скоро будет дома. Чтобы окончательно не замерзнуть, он решил выйти из машины и немного пройтись.
Оказывается недалеко от того места, где он остановился, был небольшой продуктовый магазинчик, а рядом с ним придорожное кафе. Плотно и вкусно поев, Максуд отправился обратно к машине.
Помощь пришла только к утру. Замерзший Максуд, проклиная все на свете, перебрался в теплую кабину и заснул даже не успев нормально переговорить с Али. До обеда они оба выспались от души и, после сытного обеда, тронулись в дорогу.
Машины пришлось вести очень аккуратно. Али сам вел свой КАМАЗ, а Максуд, на прицепе управлял своей машиной, да и к тому же груженной под завязку. Под Сухокумском, не выдержав холода, Максуд предложил Али снять трос и перевести машину на жесткий прицеп, чтобы перебраться в кабину к Али и заменить его за рулем, что они и сделали. Так по очереди и без всяких происшествий они добрались до Кизилюрта. Загнав машины на охраняемую территорию базы, каждый отправился по домам. У Максуда сил не было даже нормально попрощаться с братом, сказал только: — Завтра созвонимся.
Добравшись на такси до дома и вручив семье подарки, у Максуда еле хватило сил на то, чтобы искупаться и поесть. Уже лежа в зале у телевизора, он мысленно вознёс молитву Всевышнему, что эта его поездка завершилась благополучно.
Так, лежа у телевизора и просматривая передачи, он заснул. Проснулся Максуд оттого, что почувствовал, что кто-то его как бы толкнул. Сев на диване, где он так сладко заснул, Максуд оглянулся. В доме везде был выключен свет, что и неудивительно, ведь на часах высвечивалось время – третий час ночи. По всей видимости, жена укрыла его, уснувшего на диване, одеялом, не захотев тревожить его с дороги.
Захотелось пить. Максуд прошел на кухню. Набрав полный стакан воды, с удовольствием выпил её до дна. Даже вкус воды дома другой – приятней, мягче, вкусней.
Какой — то непонятный шум со двора привлек внимание Максуда. Выглянув в окно кухни, которое выходило прямиком во двор, он увидел, что калитка в воротах не заперта. Она открывалась от порывов ветра, при этом слегка поскрипывая.
— Как же Мариям не проследила, что калитка не заперта? Надо же! И мама всегда за этим следит. Странно, что сегодня они не заперли калитку.
Максуд решительно вышел во двор, чтобы закрыть калитку, даже не накинув на плечи ничего тёплого. И только у самых ворот он заметил лежащий на земле странный свёрток.
— А это, что ещё, — не успел подумать Максуд. Как в свертке, что- то шевельнулось и тихо запищало. От неожиданности он аж отскочил в сторону.
— Вообще народ ошалел! Уже щенков во двор подбрасывают! Ладно, занесу в дом, вот утром мальчишкам радости будет.
С этими словами Максуд наклонился к свертку. Откинув край тряпки, он обомлел. На земле, в куче окровавленных тряпок лежал ребёнок! Он так и застыл, пока малыш не запищал.
Именно этот писк привел его в чувство. Схватив сверток и прижав его к груди, как бы защищая от бед, он кинулся в дом. Заскочив в спальню, хотел окликнуть Мариям, но вместо крика получился стон. Но и его хватило, что бы мирно спящая жена вскочила с постели.
— О, Аллах! Что случилось, Максуд?!
Бледное, испуганное лицо мужа до того напугало женщину, что она тут же кинулась к нему, успев щелкнуть выключателем ночника. Комнату залил ровный, не режущий глаз свет. Максуд, также, что — то хрипя, протянул сверток Мариям. Увидев содержимое, она вскрикнула, в ужасе, инстинктивно отпрянув назад. На крик в дверь их спальни постучала свекровь.
— Что случилось? Ты заболел, сынок?
Увидев ребенка, которого Максуд отдал ей в руки, старая Аишат не стала кричать и паниковать. Быстро взяв ситуацию в свои руки, она твердым голосом, в приказном порядке, начала отдавать распоряжения.
— Максуд, в ванной голубой пластмассовый таз, быстро неси его сюда! Мариям, аптечку и простыни с моего шкафа! И воду принесите теплую!
Пока муж с женой бросились выполнять ее поручения, Аишат, положив аккуратно сверток на кровать, развернула его. Девочка… такая малюсенькая… около двух килограммов. Видать только родилась.
Пуповина перевязана у основания, но не отрезана, так и болтается, свисая с животика. Все — таки, что — то у этих душманов человеческое осталось, раз пуповину перевязали. Вся в родовой грязи и крови. А это что? Плацента! О, Аллах! Даже ее сюда положили! Туфу! Аишат в сердцах сплюнула на пол. Девочка зашевелилась и запищала.
В комнату, как вихрь залетел Максуд. Поставив на пол тазик, он стал наливать в него теплую воду.
— Подожди, пока не лей. Вода остынет. Надо обработать ее. Принеси ножницы, сынок, и в холодильнике стоит бутылка с водкой. Ее тоже неси сюда. Надо будет обрезать пуповину, и обработать все.
Мариям уже взяла себя в руки и по — хозяйски начала суетиться. Порезав простыни на небольшие пеленки, она открыла аптечку. Приготовила зеленку, вату, ватные палочки. Бинт. Марлю.
— Эбель, может развести марганец?
— Можно. Не будем рисковать. Мы же не знаем, сколько она пролежала на земле.
Максуд бестолково стоял возле них, пока Аишат и Мариям обрабатывали малышку. Пуповину отрезали и на всякий случай перевязали еще раз, обработав зеленкой. Потом обмыли теплой водой, которую развели марганцовкой.
Под конец Аишат обтерла девочку водкой, разведенную водой, чтобы не обжечь тоненькую кожу новорожденной. Малышка была очень слаба. За все — то время, пока ее обрабатывали и купали, она только тихо пищала. По всей видимости, даже на плач у нее не было сил.
— Давай теперь ты, Мариям. Запеленай ее. До утра есть не дадим, а утром решим, что будем делать дальше.
Пока Аишат с Максудом убирали все то, что они принесли в комнату для купания и обработки малышки, Мариям ловко управилась с пеленанием, завернув ее аккуратно и красиво в порезанные на четыре части простыни.
Вытащив с антресолей тонкий плед, она заботливо укрыла девочку им.
Рассвет уже серел на улице, полновластно вступая в свои права, а в доме так никто и не лег больше спать. Все собрались на кухне, чтоб решить проблему. Дети могут проснуться в любой момент и надо убедительно объяснить им, откуда взялся ребенок. Тишина повисла на кухне. Мариям опустила глаза.
Как сказать мужу, что этого ребенка она уже ни за что не отдаст никому вынести из дома? Аишат смотрела сквозь опущенные ресницы на сноху. Мысли роем копошились у неё в голове.
Сына часто и подолгу не бывает дома. Все хозяйство целиком лежит на плечах Мариям. Сможет ли она выдержать еще одну нагрузку? Не сломит ли ее это? Видишь, как она поджала губы! Уже решила все для себя, но молчит! Умница! Отличная жена досталась моему сыну. Ждёт, пока я и Максуд скажем своё решение.
Максуд решил, раз женщины молчат, значит, ждут его решения.
— Правильнее будет, если мы определим ребенка в роддом. Там и врачи ее проверят, и прививки нужные сделают. Все — таки много у нас бесплодных пар, которые захотят удочерить эту малышку.
Самое главное, что она осталась жива. Через час поеду к Гаджи домой, пока он не уехал на работу. Не хочу такое дело по телефону обговаривать. У него, как у гинеколога, бесплодные женщины, наверное, на учёте стоят. Он и пристроит нашу красавицу в надежные добрые руки. Сейчас пойду, немного приведу себя в порядок. Пока туда-сюда, оденусь, машину с гаража выгоню, до Гаджи доберусь, глядишь, и час пролетит.
Выслушав сына, поднялась с места и Аишат.
— Пойду и прилягу. Устала очень. Как приедешь, сынок, меня тоже позовите, хочу все узнать, что вы с Гаджи надумаете.
Все разбрелись по комнатам. Максуд быстро оделся и пошел за машиной в гараж. Мариям еле дождалась, пока Максуд выедет за ворота дома. Быстро все позакрывав, она кинулась к себе в спальню.
Девочка спала. Личико было таким маленьким и таким хорошеньким! Да и вся она была такой малюсенькой! Мариям аккуратно взяла ее на руки и нежно поцеловала в щечку.
Как она мечтала о дочери! Как она ждала каждый раз, что вот в этот раз обязательно родится долгожданная дочка, но родились три хорошеньких мальчугана, в которых Мариям души не чаяла. Как хотелось бы родить еще ребенка, но врачи строго настрого предупредили – ещё одну беременность почки Мариям не выдержат.
Неужели так и останется она без дочери? Слезы волной набежали на глаза. Как пойти против мужа, человека, которого она безумно любила и уважала. Человека, который ни разу за все годы совместной жизни не повысил на неё голос, не то, что поднял руку.
Может поговорить со свекровью? Эта мысль заставила Мариям вскочить с кровати. Также аккуратно, как и взяла, она уложила ребёнка на кровать, и пошла в комнату свекрови.
Аишат, услышав шаги невестки, которая тихо вошла в ее комнату, притворилась спящей. Это у неё так естественно получилась, что Мариям не решилась разбудить старую женщину. Для пущей убедительности Аишат даже похрапывала. Дождавшись, пока сноха выйдет из комнаты и плотно прикроет за собой дверь, она сразу перестала изображать спящую и задумалась.
Зачем Мариям приходила к ней в комнату, она сразу поняла. Но говорить об этом сейчас не была готова. Надо дождаться Максуда. Гаджи, его одноклассник и хороший друг, должен помочь решить эту проблему. Мариям руководствуется лишь эмоциями. А они, как известно плохие помощники в таких делах.
На ребенка нужны были документы. Не скажешь же, что вот так и так , подкинули. Надо через Гаджи сделать документы, что Мариям находилась на учете по беременности и вчера дома родила, не успели вызвать скорую. А роды приняла сама Аишат. Если сделать все как было, то с милицией потом хлопот не обберешься. Сейчас главное, отправить мальчишек в школу, да так, чтобы они не догадались, что в доме новорожденный.
Аишат встала. Заправила свою кровать. На часах уже было почти шесть.
— Как раз успею накрыть на завтрак. Покормить и выпроводить ребят в школу, пока Максуд с Гаджи не приехали.
Сделав все, как и планировала, Аишат прошла в комнату к снохе. Спящая Мариям даже не услышала, как свекровь тихо зашла к ней. Так же она не увидела того, что заметила Аишат на ее лице тонкие дорожки от слез, которые пролила Мариям перед тем, как уснула. К восьми часам, когда в доме уже никого не осталось, Аишат разбудила невестку.
— Мариям, сходи в магазин. Надо купить ребенку смесь и там еще, что надо. Ну, ты сама знаешь больше, чем я.
— Хорошо, эбель. Сейчас, я ее перепеленаю и отдам тебе.
— Ты хоть чай попей.
— Потом позавтракаю, когда приду. Рынок и магазины многие уже открылись, так что можно собираться.
Проводив сноху, Аишат взяла девочку на руки.
— Ну, что моя долгожданная внучка, добро пожаловать домой. Как же бесконечно долго ты ко мне добиралась. Мы с тобой обязательно поладим. У меня самой не было дочери, да и сыновьям Аллах их не дал. Ты у нас самая первая девочка. Все братья и родные, и двоюродные тебя на руках носить будут.
Так щебетала Аишат с малышкой, пока Мариям не вернулась домой. В двух полных сумках, которые она еле заволокла в дом, были самые необходимые на первый случай вещи для новорожденного: две упаковки памперсов, несколько разных видов бутылочек, байковые и ситцевые пелёнки, распашонки, чепчики, малюсенького размере ползунки, два небольших детских пледа и семь банок с детской смесью для питания.
— Когда ты успела все так быстро накупить? — с удивлением спросила её свекровь.
— Я не стала никуда ездить. В двух остановках от нас открыли новый магазин. А там столько отделов! Я думала, просто загляну, куплю детскую смесь и дальше на рынок поеду. Но там такой шикарный детский отдел есть, да и цены такие же, как на рынке. Думаю, зачем куда — то ехать, когда все здесь можно купить. Как она? Не капризничала?
— Да нет, вроде. Мы с ней поговорили, и она мне сказала, что согласна, чтобы ты стала её мамой, а я бабулей.
— Ох, эбель… — Мариям перестала вытаскивать содержимое сумок на стол и тихо без сил опустилась на табурет, расплакавшись, — Я так боялась, что ты встанешь на сторону Максуда. Я не смогу её отдать. Всевышний пожалел нас с тобой и подарил нам её. Но, что мы скажем Максуду?
— Посмотрим, что он нам скажет, когда вернется.
— Может позвонить ему, узнать, как у него продвигаются дела?
— Не думаю, что это хорошая мысль. Пусть он поговорит с Гаджи. Не будем ему мешать. Давай-ка, лучше постараемся покормить нашу принцессу.
Быстро приготовив смесь, Мариям решила сначала покормить ребенка, а уж потом перепеленать ее. С трудом она заставила ее взять соску от бутылочки в рот и, подталкивая маленький подбородок девочки, немного покормила ее.
— Не надо много давать на первый раз. Посмотрим, как это питание ей будет подходить. Пойдем пока в спальню и переоденем её, пока её папа, который ещё даже не знает, что стал папой в четвёртый раз, приедет с доктором, — Аишат хитро подмигнула невестке.
Мариям рассмеялась счастливым смехом. Главное – свекровь была на ее стороне.
Максуд не заставил себя долго ждать. Он пришел минут через тридцать после прихода жены. На его отклик никто не откликнулся и он, не зная, что и думать, прошел в свою спальню. Мать и жена даже не заметили его появления. Они склонились над ребенком, обрабатывая ей пупок и пеленая её. Аишат разговаривала с ней.
— Ах, какая ты у нас красавица! Глазки открыла, на бабулю смотришь! Сейчас мама тебя завернет и даст тебе еще немножко поесть!
— Откуда вы узнали о моём решении?
От неожиданности и испуга, услышав голос Максуда, обе женщины вздрогнули.
— Ой, сынок, мы даже не услышали, как ты зашел.
— Так вы мне не ответили. Вам Гаджи позвонил и сказал, что я решил оставить девочку в семье?
— Клянусь Всевышним, Максуд! Нам никто не звонил. Это я решила ещё вчера оставить ее дома, но не знала, как сказать тебе об этом. Сегодня утром мама поддержала меня.
— Когда я утром выехал из дома я так и думал определить её в роддом, но, уже заходя в дом, Гаджи подумал, неспроста Аллах направил этого ребёнка к нам. Это знак свыше. Что девочка должна была остаться в семье. Нашей семье.
— Я так горжусь тобой, сынок. Твой отец тоже всегда был решительным, — Аишат прослезилась.
— Я уже решила, как мы её назовем, — сказала Мариям. – Думаю, что имя нашей бабули ей очень подойдет. Аишат. Будут у нас в семье две Аишат – большая и маленькая.
Старая Аишат смутилась.
— Мама, ты же не против? Нам, с Мариям и девочкой надо будет сейчас поехать в роддом. Гаджи уже ждет. Он мне посоветовал срочно приехать и оформить Мариям в роддом, как роженицу, чтобы все документы были в порядке. Заодно и дочке сделают все необходимые прививки.
— Как красиво ты её назвал – дочка, — на счастливую Мариям невозможно было смотреть без улыбки.
— Ну, правильно! Она же теперь – дочка. Наша дочка!
— И ещё моя внучка! Конец!!!
Диляра Гайдарова.
«Вы не меня ждали?»: мама о ребенке, усыновленном 8 лет назад