Родственники

Она была очень недовольна дочерью.

Дочь была взрослой, солидной дамой, её муж публичный , очень обеспеченный человек владел » банками, городами, пароходами». Дочь же вела жизнь , как теперь говорят светской львицы. По её понятиям, вдовы генерала с сорока пятью годами замужества, дочь не занималась ничем.

Домашними делами занимались специальные помощники по хозяйству, как их теперь называли, заменив слово » прислуга». У дочери же были вечеринки, приемы, презентации, бесконечный непонятно от чего отдых, то на Канарах, то на Мальдивах…. С одного отдыха через несколько неполных недель отправлялись на другой отдых. Потом следовал небольшой перерыв, отдых от отдыха, и все начиналось сначала. Ей такая жизнь была непонятна.

В том возрасте, в котором теперь находилась её дочь, она ездила с мужем по гарнизонам, вела хозяйство, с трудом устраивая быт на каждом новом месте. У нее тоже не было трудового стажа, хотя возраст давно был пенсионным, пенсия за мужа переводилась на счет в банк и она даже толком не знала какая там сумма.

Но она всю жизнь трудилась, даже будучи уже генеральшей не оставляла забот о своем доме, муже, дочери, даче. Все делала сама. И на отдых ездили каждое лето не только на дачу, но и Ливадию, которую она очень любила.

Детей у дочери не было. Она тщательно следила, чтобы эта совсем ненужная беременность ненароком с ней не приключилась.

Зять работал. Много. Был увлечен своими делами, проектами, инвестициями и как то тоже не страдал от отсутствия детей в их семейной жизни.

После смерти мужа именно зять, а не дочь, настоял на том, чтобы она жила с ними, дом большой, у нее были две довольно большие комнаты с выходом в зимний сад, не нужно было ни о чем заботиться, она могла целыми днями смотреть свои сериалы, «мыльные оперы», слушать любимые мелодии.

Иногда зять баловал её билетами в Большой, это был для неё особенный праздник.
Общение с зятем не было очень уж тесным, но она все время чувствовала какую то сыновью заботу о себе, чего нельзя было сказать об отношении к ней дочери.

Правда , ни с какими просьбами она к зятю никогда не обращалась.

Её генеральская квартира и старая любимая дача стояли в одиночестве.Иногда она скучала по ним, но здесь ей было хорошо, комфортно, и эта скука начавшись тут же и заканчивалась.

Дней десять тому назад пришло письмо, что маленький сын её внучатой племянницы остался сиротой. Она не поддерживала связи с дальними родственниками, а близких уже давно никого и не осталось, и потому о каком и чьем сыне идет речь представляла плохо, совсем не представляла.

Она поехала туда , как указано было в письме и познакомилась с белокурым трехлетним малышом, которого должны были отправить в дом малютки , если не найдутся какие либо родственники. Ей сказали сразу, что ей в опекунстве над ребенком откажут, её возраст не позволяет быть опекуншей этого маленького похожего на ангела, ребенка.

Дома, когда она рассказала дочери о малыше и трудностях в усыновлении, начался настоящий ад, дочь кричала , что этому не бывать, что в таких делах она матери не помощница, не хватало еще чужих детей вскармливать.. И много, много других и обидных слов было сказано дочерью.

Она дочери возражала, говорила, что у нее есть своя квартира, своя пенсия и еще есть силы помочь этому малышу, у нее нет только из за возраста законных прав на это и в этом ей очень нужна помощь дочери.

Десять дней ожесточенных военных действий между матерью и дочерью не привели ни к какому результату, срок отведенный социальными службами на решение этого вопроса заканчивался, ничего сделано не было и малыша должны были отправить в дом малютки.

Последней её надеждой оставался разговор с зятем, но больших надежд она на этот разговор все же возлагала. Если дочь так бурно и отрицательно восприняла предложение матери, то что уж ждать от зятя. Но все же утром она вышла к завтраку раньше обычного, чтобы застать его до отъезда на работу. Она нервничая , сбивчиво стала рассказывать ему о том, как пришло письмо, как она ездила , чтобы повидать мальчика и самое главное, что они с мальчиком не будут обременять их своим присутствием , а будут жить в её квартире, ей нужна только юридическая помощь , чтобы не потерять этого последнего , хоть и очень дальнего родственника.

Зять выслушал, попивая кофе, ничего не ответил и уехал на работу.

Прошла неделя, все сроки вышли. Она старалась не думать об этом ребенке и уж точно не ездить к нему, чтобы не травмировать пустыми надеждами.

Однажды утром пришла машина, из нее выскочили рабочие в синих комбинезонах и начали ремонт двух небольших комнат, расположенных рядом с её комнатами, потом привезли мебель для детской комнаты, а потом в её комнату пришел зять и сказал, что завтра она должна поехать в агентство и на свое усмотрение выбрать няню для мальчика, мальчика он усыновил, он будет носить его фамилию.

Но что скажет дочь? Теперь ей было очень жаль дочь, ей очень не хотелось , чтобы дочь хоть как то пострадала. Все будет хорошо, ответил зять.

В пятницу во второй половине дня привезли мальчика, он был очень напуган таким непривычным для него переездом, потом откуда то приехала насупившаяся дочь, походила по дому, громко поговорила с кем то по телефону, а потом все же зашла в детские комнаты… по лицу своей дочери она поняла, что зять прав, все будет хорошо…

Источник