У всех дети как дети…
— У всех дети как дети! Один ты у меня… Торгаш несчастный! Вот кем стал Колька Бандурин?
— Ну, прокурором.
— А-а, то-то! А ведь вместе росли, можно сказать. За одной партой сидели.
— Я с ним не сидел! Со мной Олежка сидел.
— Да какая разница. Так кто он, Колька Бандурин, и кто ты, а?
— Мама, так Кольку Бандурина сняли недавно.
— Как это сняли? Прокуроров у нас не снимают!
— А вот его сняли! За некомпетентность и злоупотребление служебным положением. И теперь он сам может сесть. Где-нибудь рядом с Олежкой.
— Как, Олежка сидит? Такой красавец, спортсмен, чемпион. За что же его?
— Связался с какой-то преступной бандой, долги они вышибали. И перестарался. Шесть лет дали ему.
— Ну ладно, Бандурин, Олежка – это просто какое-то глупое стечение обстоятельств. А вот взять Витеньку Пожарского. Кто ты и кто он?
— Ну, артист он… С погорелого театра.
— Как этого погорелого? Не погорелого, а областного драматического!
— Прогорел театр. Уже полгода актерам зарплату не платит.
— Боже, какое время! Какое несчастье! Ну и где теперь Витенька?
— Не переживай за него, мама! Он все же, как-никак, мой одноклассник. Я его к себе пристроил.
— Куда, торгашом? В свою лавку? О, несчастная я, несчастная! За что только боролись твои деды и прадеды?
— Во-первых, маму, не в лавку, а в один из сети магазинов. Причем сразу заместителем директора. Может, будет с него какой толк. Во-вторых, мои деды и прадеды и боролись за то, чтобы всем было хорошо. А разве я виноват, что кому-то хорошо, а кому-то нет? Может, они сами виноваты, не той дорогой пошли?
— Ай, оставь, тебя не переспоришь, торгаш несчастный!.. Постой, куда это мы едем?
— Уже не едем, а летим, мама!
— Ну, хорошо. Так куда мы летим?
— Так на Сейшелы же, мама!
— На Сейшелы? Не хочу! Мы там в позапрошлом году были.
— А куда же ты хочешь, мама?
— На Бали!
— Ну, на Бали, так на Бали! Поворачивай, Сергей Михайлович! Так, кто у нас там еще остался, мама?
ПОНРАВИЛОСЬ? ПОДЕЛИТЕСЬ!
Отдала детские вещи, еще и должна осталась