Моя соседка по роддомовской палате оказалась тихой, бледной девушкой, лет 25 на вид

Она все время лежала, вставала только в туалет.

Никаких капельниц соседке не ставили, лекарств не назначали.

Однажды к нам в палату медсестра вкатила аппарат узи.

Следом шел наш врач, вид у него был не самый приветливый.

«Ну что? Проверим?» обратился он к моей соседке.

Та побледнела и кивнула.

С мрачным видом поводил по животу и изрек «1,1 мм».

Я ничего не понимала и смотрела на соседку, а та побледнела еще сильнее, но воинственно сжала губы.

«- Я не буду, Петр Николаевич.»

» — Семенова! «- нахмурился врач

— Что еще за детский сад! Буду-не буду…

— Я тебя предупреждал, что если твой рубец разойдется — ты умрешь?

— Предупреждал или нет?»

«- Предупреждали, Петр Николаевич» — прошелестела Наталья бескровными губами.

Когда Петр Николаевич ушел, моя бедная соседка тихонько и тоненько заплакала.

Конечно, я кинулась ее утешать.

Как оказалось, эта беременность у Наташи — четвертая.

Две предыдущие закончились экстренным кесаревым сечением на сроках 30-32 недели, дети родились слабенькие и не выжили.

Еще одна беременность оказалась внематочной — удалили трубу.

В четвертый раз забеременеть удалось чудом, помогли молитвы и поездки в святые места.

Но только рубец от кесаревых сечений был очень, очень тонкий.

Чуть больше миллиметра отделяло нерожденного ребенка от внешнего мира.

Врачи били тревогу и настаивали на операции.

Хрупкая Наталья сжимала зубы и отказывалась, стоически вылеживая все девять месяцев.

— «ГОВОРЯТ, ЧТО ЕСЛИ ШОВ РАЗОРВЕТСЯ, ВСЕГО НЕСКОЛЬКО МИНУТ НА СПАСЕНИЕ МАТЕРИ» — ШЕПОТОМ, НОЧЬЮ ОБЪЯСНЯЛА ОНА МНЕ.

— «О РЕБЕНКЕ И РЕЧИ НЕ ИДЕТ. НО МНЕ БЫ ЕГО ДОНОСИТЬ ЕЩЕ НЕМНОЖКО, НУ ХОТЬ ДО 35 НЕДЕЛЬ!»

На 12-й день, после обеда, Наташа поморщилась

— «ЧТО-ТО ЖЖЕТ ВНИЗУ ЖИВОТА…»

Через секунду ее глаза округлились — на простыне медленно расплывалось красное пятно.

Я кинулась на пост, в прямом смысле роняя тапки.

Уже через минуту Наталью мчали в операционную, на ходу одновременно втыкая капельницы и чем-то обмазывая.

Я подошла к постели соседки и достала из-под подушки икону.

— «ПОМОГИ…НУ, ПОЖАЛУЙСТА!» НЕУМЕЛО ПРОСИЛА Я, РОНЯЯ СЛЕЗЫ.

На следующий день я ждала обхода, как в детстве дети ждут дела Мороза.

— «ПЕТР НИКОЛАЕВИЧ! НУ ЧТО ТАМ НАТАША?!»

Суровый доктор посмотрел на меня и…улыбнулся.

«- Операция была сложная.

Рубец прям под руками сам расходился.

Много крови она потеряла, но это поправимо.

Уже в обычную палату перевели.

А дочка ее молодец, дышит сама, осваивается.

Жить будет!»

Когда доктор вышел, я снова подошла к Наташкиной иконе и шепотом сказала:

— Спасибо…

Понравилось? Поделитесь с друзьями!

Моя соседка по роддомовской палате оказалась тихой, бледной девушкой, лет 25 на вид